Что же такое ныне икона для верующего человека? Что ждет иконографию в новой, третьей эпохе? Архимандрит Зинон (Теодор) – священник, иконописец, богослов – в книге «Беседы иконописца» пишет: «Обилие всевозможной информации в современном мире захлестнуло человека, оно вызвало безразличное, легкомысленное отношение к слову, как устному, так и печатному. Поэтому самым мощным, самым убедительным сегодня становится голос иконы». О том же говорит в своем труде «Беседы с патриархом Афиногором» французский православный богослов Оливье Клеман: «С иконой дело обстоит так же, как с мышлением Отцов. Оставаясь всецело преданным Преданию и основным канонам священного искусства, нужно осмелиться творить. А иначе мы не превзойдем благочестивой археологии. Основной поток жизни Предания должен принять в себя поиски нашего времени, осветить жизнь во всех ее аспектах…»

«Осмелиться творить…» Вот, наверное, ключевой принцип, главные слова, которые можно приложить к иконописным творениям русского иконописца Юрия Кузнецова, благодаря которому в дискурс русской иконописи в XXI веке вошло понятие кузнецовское письмо.


Начало Судьбы
Юрий Эросович Кузнецов – православный мирянин, иконописец и художник – был родом из небольшого города Коврова, что во Владимирской области. Это места в самом сердце России, где земля и небеса, самый воздух среднерусских просторов полны необъяснимого, не подвластного слову божественного обаяния, и поэтические образы родной природы со временем проросли райскими узорами в деталях уникального орнамента, ставшего одним из отличительных свойств кузнецовской иконы.

Он родился 18 августа 1948 года в семье художника Эроса Васильевича Кузнецова и Клавдии Васильевны Богомоловой, происходившей из семьи священников. Но, несмотря на такой союз: отец – художник, мать – дочь священнослужителя, поначалу ничто не предвещало редчайшего призвания Юрия Кузнецова в будущем, однако Промысел Божий о человеке всегда сокрыт до установленного Им срока. Но его судьба художника была предопределена практически наверняка: в братстве ковровских художников его отец, Эрос Васильевич, был известен как прекрасный акварелист, и сын рос в особой эстетической среде, слушая беседы об искусстве, впитывая практический опыт. После окончания школы и срочной службы в армии Юрий пришел на работу в бюро эстетики завода им. В.А. Дегтярева, там же работал отец. Рисовал плакаты для городских учреждений и мероприятий, кто помнит – так называемую наглядную агитацию, и помимо этого занимался всем, что можно отнести к изобразительному искусству: рисованием, живописью, книжной иллюстрацией, лепкой, чеканкой, резьбой по дереву. Везде у него получались вещи какие-то особые, такие же, как у всех, и не такие же, наверное, потому, что учить его особо было некому – все технические приемы и премудрости он постигал сам, наблюдая и экспериментируя, слушая собственное чутье. Так рождались в молодом художнике творческая смелость и независимость, которые, вместе с упорным самообразованием, послужили затем его исключительной самостоятельности как художника и, позже, как иконописца. Кстати, у него была возможность поступления в два престижных художественных вуза, на выбор: Строгановское или Мухинское училище. Но начальник бюро, где он работал, Леонид Августович по фамилии Зверюга, который весьма скептически относился к общепринятой образовательной методике творческих учебных заведений, сказал ему: «Нечего тебе там делать, там тебя испортят». Тут он был чрезвычайно прав. Иногда самообразование, личный опыт, наработанный путем проб и ошибок, вне влияния педагога, даже великолепного мастера, который неизбежно будет перекраивать что-то в ученике «под себя», приводит к ошеломляющим результатам. Однако базовые источники самообучения все те же, классические, с той только разницей, что человек в своем добровольном ученичестве постигает их сам, прибавляя затем к полученным знаниям свой личный, никем извне не навязанный, а потому бесценный опыт.

Икона «Радуйся, Невесто Неневестная!» Иконописец Юрий Кузнецов

Русская православная иконопись – ее история, традиции, канон, техника интересовала его с молодости. Ее изучению он посвятил 30 лет жизни. Но и тут до поры до времени не было очевидным, что Юрию Кузнецову предстояло стать иконописцем и даже создать новую технику, которая станет истинным открытием современной русской православной иконографии, спаяв воедино и ее древнейшие традиции, и совершенно новое с точки зрения иконного письма изложение смысла иконы как окна в мир горний, как говорит о том о. Павел Флоренский: «В явлении горнего нет ничего просто данного, не пронизанного смыслом, как нет отвлеченного научения, но все воплощенный смысл и осмысленная наглядность»…

…Все изменилось в одночасье и образом одновременно драматическим и чудесным. Наступили девяностые годы XX столетия. Страна переживала перерождение, одно возникало, другое исчезало, это коснулось всего, в том числе бюро эстетики, где работали отец и сын Кузнецовы: оно было расформировано. Надо было чем-то жить, и страна занялась самым простым делом – торговлей. «Купи-продай – ужасно неинтересное дело!» – говорил потом художник. В 1994 году на обратной дороге из очередной коммерческой поездки в их микроавтобус врезалась «Волга». Чудом обе машины не нырнули с моста, но весь дальнейший путь автобус тащили на прицепе. В ту зиму морозы были за 30 градусов, и долгое пребывание в неотапливаемом салоне закончилось для Юрия Эросовича тяжелейшей пневмонией. Он перенес клиническую смерть, побывал за гранью бытия, а чудом вернувшись оттуда, оставил коммерцию и начал писать иконы.

Цвет, видимый «по вере вашей…»
Кузнецовское письмо – это, конечно, Божественное озарение. В основу нового технического приема был положен пуантилизм – одно из направлений импрессионизма, основоположником которого стал Жорж-Пьер Сёра, – который с уходом из жизни Сёра угас, не дойдя до высшей точки своего развития. Искусствовед Кристина Кондратьева в ее монографии о жизни и творчестве Ю.Э. Кузнецова «Икона XXI века. Кузнецовское письмо» в главе «Одухотворенный пуантилизм» пишет: «Полагаю, что пуантилизм не получил в начале прошлого века должного развития, так как не была сформулирована цель: ради чего мы прибегаем к оптическому смешению красок? Да, таким образом достигается большая яркость, но ведь этого мало, чтобы вдохнуть в новый метод жизнь. <…> Юрий Кузнецов довел метод пуантилизма до художественного совершенства и применил его там, где он больше всего нужен, в самом символичном виде искусств – в иконописи. <…> В 1994 году иконописец из русской провинции Ю.Э. Кузнецов написал свою первую икону “Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня”, и метод точечного письма, основанный на оптическом смешении цветов, получил второе рождение».

Вот тут-то и начинается самое замечательное: в колористике икон ковровского иконописца чудесным образом участвует невидимая часть спектра, придающая образу радостное сияние, действительную жизнь. Как у него это получалось? Юрий Эросович так говорил об этом явлении: «Тут вот в чем дело: мне нужен цвет, которого не существует в природе. Его нельзя передать в живописи – не существует желто-фиолетового цвета, сине-красного. А в этой технике, если положить рядышком три несовместимые по краскам точки, – и так до 2000 оттенков, – можно получить несуществующий тон. Впрочем, краски кажутся несовместимыми только в процессе письма, а когда заканчиваешь, – полная гармония, и те цвета, которые по логике не могут соседствовать, оказываются нужны именно здесь. Далее глаз смешает краски сам. “По вере вашей да будет вам” – вот сколько веры, так он и смешает. Три точки, четыре, десять, двадцать… Цвет невероятный – чистый и какой-то снежный. Так не нарисуешь. А как это получается – сам не знаю». Техника этого письма – труд невероятный. На один квадратный сантиметр наносится от 5 до 25 точек, иногда и более того. Для такого труда, иногда непрерывного, по 12 –15 часов в сутки, мало одного только усердия. И вот тут действует та, евангельская вера, о которой сказал иконописец. Коли есть такая – абсолютная! – вера, то ею приобретается сверх-опыт общения с Высшим, который невозможно передать или пересказать, но можно постичь лично.

Икона «Иисус в белых одеждах» Иконописец Юрий Кузнецов

Согласно словам о. Павла Флоренского, икона – линия, «обводящая видение». На кузнецовской иконе эти линии множественны. Накладываясь на орнаменты, слагающиеся из точек, одноименных по цвету, они ткут тонкий флер, которым окутано небесное видение, невидимый, но осязаемый всяким, ищущим встречи с Божественным. Тем в кузнецовских образах вновь подтверждается понятие «обратной перспективы», выведенное о. Павлом, и святой первообраз реально проступает из глубины иконы навстречу нашему молитвенному ожиданию. Нам будто говорят: «Ну, что же ты? Говори, я здесь, я тебя слышу!» А мы? Что мы в ответ?… – Но вот тут уж впрямь «по вере вашей…»

Феномен эмоционального воздействия через цвет давно известен: «Известна характеристика Эллинского мышления как опирающегося именно на зрение, почему и в платонизме духовная сущность вещи определяется как вид, эйдос, а не слух, запах и пр.» («Иконостас»). Но в кузнецовских иконах цвет становится объемным, пространственным и переходит уже в область излучения, то есть света. Это свечение воздействует на зрящего образом неожиданным, незаметно проскальзывая сквозь привычно опущенные в защите от мирской суеты душевные заслонки. Тысяча с лишним икон и складней написано Юрием Кузнецовым, и среди них есть многие, перед которыми серьезно задумается о Боге и неверующий, ибо они способны потрясти до глубины души любого. Одна из них – «Иисус в белых одеждах». Это список с известной иконы священномученика митрополита Серафима (Чичагова) «Иисус Христос в белых одеждах (Спаситель в Белом хитоне)». Представьте себе жемчужное сияние, подобное тому, как если бы на россыпь маленьких перламутровых сфер падал полуденный свет. Добавьте к нему чистоту нетронутого снега, сверкающего на высочайших горных вершинах и отрогах, его блистание на бескрайней русской равнине и белизну облаков в ясном небе над ней. Не из их ли великолепия, созданного Божиим творчеством, соткана ткань Христовых одежд? Этот образ Господень кузнецовского письма почему-то вызывает ассоциации именно с сюжетом Преображения Его на горе Фавор: евангелист Матфей, говоря о Преображении Господнем, пишет: «…И просияло лицо Его, одежды же Его сделались белыми, как свет» (Мф. 17; 2). Свет от лика Его затмевает сияние чистой ризы, и очи Господа излучают такую любовь, такое вселенское, Божественное понимание, что непрошеный ком встает в горле. Хочется плакать от невероятного облегчения, как плачут прощенные за шалость дети, чья очнувшаяся совесть позволяет оценить всю драгоценность родительского прощения. Эту икону возможно было бы назвать «Иисус Всепрощающий» – столько любви и милосердия исходит от нее. Господь движется вперед, к нам, чуть раскинув руки начальным движением объятия всякого, кто придет к нему, – жест вечно любящего Отца, готового вновь и вновь принять блудного сына, и слышится сердцу Слово Христово: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас. Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня: ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим. Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11; 18-30)…

Иконописцу – благословение, иконе его – признание

Икона «Покров Пресвятой Богородицы» Иконописец Юрий Кузнецов

Первое благословение на иконопись перед написанием его первой иконы «Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня» Юрий Кузнецов получил в 1997 году от благочинного Ковровского и Камешковского округов о. Стефана, затем в 2005 году его благословил на иконописание архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий. Лично освящая его икону «Покров Пресвятой Богородицы» владыка Евлогий заметил, что «икона написана по-новому, творчески, но с сохранением канонического лика», и тем новая техника в иконописи была признана официальной Православной Церковью. В 2006 году метод иконописи Ю.Э. Кузнецова был зарегистрирован Российским авторским обществом как «кузнецовское письмо». В том же году Юрий Кузнецов получил самое важное благословение – от возглавлявшего тогда патриарший престол Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II, тогда же Патриарх принял в дар от иконописца его икону «Радуйся, Невесто Неневестная!». Известно, что Предстоятель Русской Православной Церкви, видевший немало прекрасных икон, произнес, глядя на новый образ: «Красота дивная!»…

Не сразу новая икона заняла подобающее место в церквах и домашних иконостасах верующих. Ее индивидуальность, особенность, яркость, эстетическая непривычность поначалу мешали принять ее многим – и священникам, и искусствоведам. Но вот как интересно сложилось за последнее десятилетие: священники уже доверительны по отношению к новой технике иконописи, а вот искусствоведы преимущественно сохраняют прежнюю настороженность. Так или иначе, но сегодня кузнецовская икона – желанный гость на отечественных и зарубежных выставках, посвященных русской православной иконографии. К примеру, на выставке «Образ Священный», которая проходила на Светлой Седмице 2014 года и была организована при поддержке Фонда Храма Христа Спасителя, где экспонировались редкие иконы XV – начала XIX веков, иконопись прошлого, XX столетия представлена не была. Однако в великолепных залах Центра искусств «Волхонка-Гранд», расположенных на территории комплекса Храма Христа Спасителя, нашлось место для кузнецовских икон XXI века, вызвавших большой интерес у посетителей.

В ноябре прошлого 2015 года в музее Троице-Сергиевой лавры, в Церковно-археологическом кабинете состоялась выставка «Икона XXI века. Кузнецовское письмо», где были представлены иконы Юрия Кузнецова и его дочери и преемницы Марины Филипповой. Надо отметить, что общее мнение священников, присутствовавших на выставке, было практически единым: это новая, по-новому увиденная, по-новому звучащая, но не выходящая за рамки канона православная икона.
На сегодняшний день иконы кузнецовского письма находятся в Свято-Серафимовском мужском монастыре на острове Русский, в Южно-Уссурийском женском монастыре, Мещовском Свято-Георгиевском мужском монастыре, в Спасо-Преображенском мужском монастыре г. Мурома, в храме Рождества Богородицы города Фрязино в Подмосковье и других, в фондах музеев и частных собраниях. Есть два постоянных собрания кузнецовских икон. Это частная коллекция А.А. и Е. Перескоковых, которая представлена в «Выставочном центре» в городе Владимире, а также собрание в частной арт-галерее «Кристина» в Москве.

Что же касается верующих мирян – кузнецовские иконы завоевали уже многие сердца и получили заслуженное признание, их часто заказывают в иконописной мастерской «Икона XXI века. Кузнецовское письмо». К этим иконам особо тянутся дети. Видя красоту образов, яркие одеяния святых, радостные краски орнамента, они спрашивают, кто это на иконе, узнают от старших о благочестивом житии Божьего угодника, изображенного на ней, и так начинается их – а иногда заодно и наше – духовное воспитание.

Святой мученик Элизбар Ксанский Иконописец Марина Филиппова

Кузнецовская икона звучит и дышит. Все вокруг привычного нам личного (лика святого, рук, стоп) доличное – одеяние, атрибуты, фон, поля, весь характерный узор ее воспринимается как яркий, богатый оклад. Это дивно, но неудивительно – живописный «оклад» кузнецовского письма возник из слияния хорошо знакомых художнику знаковых традиций православного орнамента, из узорочья, бегущего по фризам древних памятников русской церковной архитектуры, встречаемого на фресках и внутреннем убранстве церквей, и воспоминаний иконописца о дорогом сердцу разнотравье родных мещерских мест. Кузнецовская икона неразрывно связана со всем чудом русского православного искусства, но одно из свойств ее новизны – это то, как через «одухотворенный пуантилизм» возникает «осмысленный», включенный в житийную идею образа, орнамент. Исполненные им внешние поля – они соответствуют границе между сакральным и земным, это динамичный рисунок, переходящий повтором из орнаментальных деталей средней части иконы. Таким образом, во всем видимом пространстве иконы как иконописного свидетельства о Боге и святых Его, нам вновь открывается – по вере нашей! – глубина того величественного и великолепного сущего, о котором в «Беседах…» говорит о. Зинон (Теодор): «Главное, это понять, что иконописец – свидетель, что он должен быть ближе к той Реальности, о которой свидетельствует». Так было и с Юрием Кузнецовым.

На вопрос, как он пишет, что чувствует во время работы над образом, Юрий Эросович отвечал: «Я живу на кончике кисти. Знаю, как чувствует себя капелька краски, когда она немножко жиденькая, или как кричит, когда загустевает, чтобы ее быстрее положили на место, я это чувствую. Краска сама себя составляет, она существует как органическое существо. Это жизнь вещей. Пишу икону – и чувствую ее жизнь: один святой был убит мечом, другого утопили, чувствую это, но как это получается на доске – сам не знаю… Если пишу для определенного человека, то узнаю что-то о нем, о его жизни, читаю житие его святого или святой и это все суммирую вместе. Потом сажусь – и тут уже ни о чем не думаю, в голове не оставляю ничего, начинают работать руки… Пишу сейчас Андрея Первозванного. А он не то что радуга… Он весь – Вера. Вот так выглядит Вера… Когда-нибудь напишу две картины – Вера и Душа».

Прощание без разлуки
Иконописец, художник, замечательный человек, уникальная личность, Юрий Эросович Кузнецов ушел из жизни 10 октября 2012 года. За 18 лет, отданных иконописному делу, он написал 1446 икон и 23 складня. У него было желание: чтобы был храм, где все иконы были бы кузнецовского письма. Бог дал, и он сумел воплотить свою мечту. Близ Истринского водохранилища в Подмосковье построена церковь, посвященная Николаю Чудотворцу – небольшой деревянный храм, расположенный в частных владениях.


Он ушел к Престолу Божию, но все же остался и здесь, поскольку остались его иконы, и дело, которому принадлежали вся жизнь его и душа его, продолжается его дочерью Мариной Филипповой. Дочь восприняла все, чем был богат отец, но прибавляет к его наследию свое, свой личный опыт веры и труда. Марина Юрьевна дает мастер-классы, обучает искусству кузнецовского орнамента. Ученики есть, однако прикладное искусство – одно, иконопись – другое, и главные секреты создания кузнецовской иконы она, иконописец, дочь иконописца Юрия Кузнецова, со временем откроет тому, кто непременно будет послан ей в преемники и сотрудники свыше.