Иконы Спасителя Иисуса Христа. Уверение Фомы

Об истории и значении праздника

Антипасха и уверование (уверение) Фомы

Приставка «анти» в переводе с греческого означает не нечто противоположное, как мы привыкли думать, используя ее в обычной речи. Более близкий ее перевод – «вместо», получается: «вместо Пасхи». Антипасхой называют первое воскресенье, следующее за пасхальным. Другие названия Новая неделя, Фомина неделя, поскольку этот день в евангельских свидетельствах связан с уверованием (иначе – уверением, но в Евангелии от Иоанна именно так – уверованием) апостола Фомы. Термин «Антипасха» впервые встречается в канонических правилах, создание которых, по мнению историков Церкви и других исследователей истории христианства, принадлежит Иоанну Постнику, Патриарху Константинопольскому.

Икона «Иисус в белых одеждах»

По древнейшим источникам, день Антипасхи известен как канонический христианский праздник с IV века и напрямую связан с восемью днями после Пасхи. Их еще называют Октавой (октава по латыни – восемь), поскольку они включают в себя и день Воскресения Христова и все события следующей, как говорят, Светлой седмицы: Его тройное явление ученикам – в Пасху, Антипасху, день доказательства Воскресения Его через неверие апостола Фомы, и последнее – с трапезой при море Тивериадском.

День Антипасхи также связан с таинством крещения – все крещаемые в Великую субботу и на Пасху в течение Светлой седмицы в Антипасху носят белые крещальные рубахи (со временем это белое облачение стали снимать сразу после крещения, которое теперь происходит не в установленные в древности дни, а практически когда угодно). В Антипасху новые члены Христовой Церкви снимали белое облачение, которые носили все семь дней со дня совершения этого таинства, по внешнему облику становясь как прочие, но – «белизна, слагаемая с одеждой, навсегда остается в сердце». Так говорил в одной из дошедших до нас проповедей Блаженный Августин, епископ Гиппонский¹. У католиков этот день называют Dominica in Albis – «День Господень в белых», где слово «одеждах» подразумевается.

В этот день во всех церковных богослужениях – и восточных, и западных – на Божественной литургии читается объединяющее Пасху с Антипасхой слово из Евангелия от Иоанна (глава 20, стихи с 19 по 31), где описано явление Христа ученикам, но среди них не было апостола Фомы, которого иначе называли Близнец. В тот раз они изначально получили Духа Святого от Учителя через дуновение Его на каждого, и это было преддверием снисхождения Святого Духа на апостолов, о котором мы говорим на Троицу. Фома, глубоко опечаленный потерей Учителя, оплакивал Его, пожелав остаться один на один со своим горем. Потому, когда апостол Фома пришел к своим братьям и те рассказали ему о явлении Христовом, он им не поверил, воскликнув: «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20, 25).

И вот на восьмой день после Пасхи – на Антипасху – все ученики Его снова собрались вместе, но с ними был уже и Фома. И пришел Иисус, и сказал Фоме, чтобы он посмотрел на руки Его и сам вложил свою руку в его ребра. И тогда Фома сказал: «Господь мой и Бог мой!» Иисус говорит ему: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 28–29).

В день Антипасхи чаще всего совсем тепло, природа обновляется, поэтому символически это обновление всего живого в природе связывается и с обновлением человеческой души. Святитель Григорий Богослов в слове «На Неделю Новую», размышляя об Антипасхе и всем периоде Светлой пасхальной седмицы, говорит, что день Воскресения Христова – это момент, который отделяет «погребение от спасения». Светлая седмица как бы закрепляет, проращивает в нас плоды этого раздела, и Антипасха – день обновления воскрешенного крещением человеческого духа. Вот здесь мы отчетливо видим, как, исторически утрачивая изначальную догматическую церковную обрядность, мы теряем логическую связь между значением христианских праздников и таинств как последовательность событий из истории христианства, связанных непосредственно с Самим Господом, Его пребыванием в мире сем. Возможно, ей уже сложно следовать, но необходимо ее осознавать.

Святитель Григорий Богослов призывает «отбросить древнего человека», имея в виду не прошлое вообще, но ветхозаветное состояние души, ибо после Воскресения Его для нас открылись невероятные доселе возможности быть с Ним вечно. И святитель восклицает: «Ныне весна земная, весна духовная, весна душам, весна телам, весна видимая, весна невидимая; о, если бы мы приняли участие в ней там, прекрасно изменившись здесь, и обновленные переправились к обновленной жизни во Христе Иисусе Господе нашем!»

Так обновилась и душа Фомы, когда он уверовал, и потому в Антипасху совершается и память апостола Фомы – Фомино воскресенье, или Фомина неделя.

Фомина неделя. Почему усомнился Фома?

Митрополит Антоний Сурожский в одной из своих проповедей на Антипасху рассуждает именно об этом – почему усомнился Фома? Владыка Антоний, один из самых тонких и мудрых проповедников слова Христова, говорит, что вряд ли Фома, призванный самим Иисусом следовать за ним, был примитивным недоверчивым субъектом, каким в житейском контексте часто представляют его люди, иронически посмеиваясь: «Эх ты, Фома неверующий!» Он очевидно намного сложнее. Владыка Антоний напоминает, что имя Фомы после его избрания в ученичество упоминается в Евангелии лишь при двух обстоятельствах, и в первый раз – когда Христос собирается в Иудею, чтобы воскресить друга Лазаря. Возвращение в Иерусалим может стоить Христу жизни.

Ученики, зная это, отговаривают Его: «После этого сказал ученикам: пойдем опять в Иудею». Ученики сказали Ему: «Равви! Давно ли иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда?» (Ин. 11, 7–8), и лишь Фома говорит: «Пойдем и мы умрем с Ним» (Ин. 11, 16). Он готов умереть с Ним, как пишет владыка: «Еще до Воскресения Христова, тогда, когда ученики видели во Христе только наставника, он был готов по любви и верности к Нему просто с Ним умереть – только умереть: не защитить Его, ни на что не надеяться, а только разделить с Ним Его судьбу...»

Так откуда же такое неверие? Неужели дело в его невежественном материализме – «пока не прикоснусь – не поверю?» Но разве сами ученики не усомнились в рассказе женщин, пока апостол Петр не пошел ко гробу и не «увидел только пелены лежащие» (Лк. 24, 10-12). Ему-то и поверили ученики, и возликовали.

«Фома не увидел отличия в учениках от них прежних, до Воскресения Его», – говорит Владыка. Им ведь тоже понадобилось уверение, только другое – уверение Петра. И только когда Фома притрагивается к его ране, он понимает – Спаситель и Учитель действительно воскрес во плоти, и облегченно произносит: «Господь мой и Бог мой!» Значит, мир – о, радость пасхальная! – в самом деле изменился и переменился! Любовь воскресла, ненависть и смерть – посрамлены. Переменится ли каждый человек – это его личный выбор. Полная перемена с учениками же происходит на Пятидесятницу, и то Его дуновение на первой встрече (Ин. 20, 22), как мы видим, не делает их пока отличными от Фомы, который этого дуновения не получил. Однако именно он произносит впервые: «Господь мой и Бог мой».

Значение слов апостола важно вдвойне, а Фома, как мы видим из Четвероевангелия, мало говорит, но, когда говорит, поизносит глубокие и емкие фразы. Например, вернемся к возвращению Иисуса и апостолов в Иудею для воскрешения Лазаря (еще одна евангельская параллель, как предварение Христова Воскресения) – «…пойдем и умрем с Ним», – кратко говорит Фома. Здесь же он, во-первых, также кратко, первым отождествляет Сына и Отца, признавая в лице Иисуса обоих – Господа и Бога, еще раз подтверждая сказанное Христом: «Отец во Мне и Я в Нем» (Ин. 10, 38).

Во-вторых, он твердо говорит – МОЙ. И теперь Он – есть у него окончательно, а он, Фома, – есть у Него, и теперь уже ничто не разлучит их. Апостол свидетельствует, что явившийся сквозь запертые двери, как свидетельствует Евангелие, Некто – не дух, не призрак. Перед ними – именно Он, их Учитель, их Иисус, Который вместе с ними страдал, голодал, был гоним, предан и распят, и вот – воскрес во плоти.

		От Входа Господа во Иерусалим до Светлой Пасхи - тяжкая неделя... Его встречали. И - прощались с Ним. С Креста снимали. Поминанье пели. Потом молчали - скорбь замкнула рты. Чего же ждать в слепом недоуменьи ученикам, когда из Высоты ни знака, ни призыва, ни знаменья.... Нам проще. Все пророчества сбылись, к Нему открыты Царственные двери. Как обещал, Он даровал нам Жизнь.... Фоме осталось лишь одно - ПОВЕРИТЬ... Ольга Троицкая
«Воскресение Христово...» Художник Юрий Кузнецов

«Воскресение Христово не снимает трагичного в жизни; Христос вошел в жизнь, чтобы понести всю ее трагедию и ее преобразовать в победу, но пока есть хоть один грешник на земле, Христово тело остается телом распятого Христа», – говорит Антоний Сурожский в одной из проповедей в Фомину неделю и подводит нас к мысли, что одного ликования по поводу Воскрешения Его – недостаточно.

Если мы будем только ликовать и не будем ничего делать для того, чтобы быть с Ним, – мы так и останемся учениками, колеблющимися, непрочными в вере, пугливыми душой. И тут речь не только о нашей церковной жизни или только следовании духовно-нравственным основам, заповеданным Им, ну, конечно, при безусловной Вере и Любви. Все должно быть гармонично и вместе, чтобы стать не только ликованием, но и свидетельством через нас. Пусть усомнившийся вложит перст свой в раны Христовы, которые несет верующий в Него в своей душе, ибо, следуя за Ним, мы не сможем не унаследовать их.

Антипасха и пример апостола Фомы призывают нас прийти к внутреннему воскрешению, к какому-то, в некотором смысле, крещению заново, но уже внутри себя. Ведь сам обряд таинства крещения, совершавшийся в древности именно в Великую субботу или на Пасху, и был, собственно, таинством воскрешения от духовной смерти, воскрешения вместе с Ним в жизнь вечную. И потому каждый раз, когда мы поем перед принятием Святых Даров на литургии: «Елицы во Христа креститеся во Христа облекостеся», это звучит напоминанием о тех временах, когда Пасха была установлена днем единого крещения для всех, кто решил следовать за Христом – «облечься во Христа», в подобные Его одеянию белоснежные, сияющие светом Фаворским одежды.

Вера апостола Фомы была глубокой, святой и чистой. Его сомнения – лишь противовес им, желание, чтобы ничто, никакое сомнение не поколебало ее. И Господь сам помог Ему в этом, превратив маловерие в высочайший пример осознания Боговоплощения как реальной возможности обожения и всеобщей Пасхи для каждого из нас.

_______________________________
¹ Святой Августин (354 – 430 гг.) – один из самых знаменитых и мудрейших Отцов христианской Церкви – был в числе серьезных противников и сокрушителей церковных ересей IV – V веков, создатель ряда первых монашеских общин; в середине XIII века в Италии был основан орден монахов-августинцев. За заслуги в сохранении веры и познании христианской догматики его имя высоко чтут не только в современном католицизме, но и в православии.

Вернуться к содержанию

иконы Спасителя

Уверение Фомы

Когда совершается празднование

Об истории и значении праздника

Традиции празднования